Зорро — лихой всадник в черной маске — отмечает вековой юбилей | Актуально

13 сентября 2019 — 08:32

Занимательная история черной маски и буквы Z.

Испанская поговорка гласит: если не можешь сражаться, как лев, будь хитрым, как лис. По‑испански ловкого хищника зовут зорро. Но для нас это слово — имя. Имя одного из самых узнаваемых киногероев ХХ века. Зорро — лихой всадник в черной маске — в эти дни отмечает вековой юбилей.

Бульварное чтиво

За всплеском интереса к чтению в начале ХХ века издатели едва поспевали. Литературный голод, охвативший после Первой мировой войны жаждущих впечатлений обывателей, утолялся главным образом благодаря журналам. В моду вошло макулатурное чтиво. Многие еженедельные журналы ради максимального сокращения расходов выпускались на вторсырье — самой дешевой бумаге, едва способной держать типографскую краску. Ее и бумагой‑то не всякий называл. На сленге такую периодику стали называть pulp‑журналы — из‑за слова pulp, в русском языке, кстати, оно означает, собственно, не бумагу, а всего лишь целлюлозную массу…

Солидные писатели с пренебрежением относились к литературным пробам печатавшихся в журналах, считая написанное дешевой халтурой, а авторов, желающих на этом прославиться или подзаработать, выскочками. Все подобно тому, как уже современные литераторы относятся к блогерам. Однако читатели и время всегда верно расставляли акценты. Среди той пестрой целлюлозной писанины начинали свой творческий путь имена, сегодня по праву считающиеся классиками приключенческого и детективного жанров, например, Рафаэль Сабатини, Эрл Стэнли Гарднер, «отец» «Тарзана» Эдгар Берроуз или «папа» «Конана‑варвара» Роберт Говард.

Историю дворянина дона Диего де ла Вега, который днями скучает на своей фамильной асьенде, а ночами в черной маске не дает скучать разного рода узурпаторам и самодурам, придумал Джонстон Маккалли. В сентябре 1919‑го повесть о Зорро под названием «Проклятие Капистрано» вышла в пяти номерах All‑Story Weekly. До нее и после Маккалли сочинил еще немало историй за мизерные издательские гонорары для подобных дешевых журналов, но только Зорро ждала счастливая судьба. Безусловным соавтором мировой славы персонажа нужно считать известного актера, звезду немого кино Дугласа Фербенкса.

Улыбка Фербенкса

Фербенкс в том же 1919 году вместе с женой Мери Пикфорд и Чарли Чаплином под личные проекты создают новую кинокомпанию — United Artists. Молодое предприятие заинтересовано в новых идеях, воплощение на экране которых быстро вернет вложенные средства. Кино к началу 20‑х годов уже окончательно перестало быть просто забавой — производству требовался интересный сюжет. Вместе с тем в одуряющей атмосфере кризиса, охватившего мир после окончания большой войны, всеобщей опустошенности, людям — миллионам потенциальных кинозрителей — безотлагательно требовался герой, пусть вымышленный, мифологический, но несущий нечто позитивное, жизнеутверждающее, способный противостоять бытующей безнадеге. Для Дугласа Фербенкса, до этого уже вдоволь наштамповавшего американизированных образов «супергероев» великого немого, настал звездный час.

Актер импонировал зрителю своей спортивной ловкостью, полярной поведению декадентских кинолюбовников того времени. «Знак Зорро» стал первым фильмом, где Фербенкс фактически вышел из привычного американского образа большого ребенка, триумфально обратив на себя внимание публики по обе стороны океана. И хотя действие разворачивалось в давней Калифорнии, история Зорро была понятна и близка не только в США.

Далекая провинция, где всем заправляет бессердечный самодур, — вполне уютное место для изнеженного до комизма, ленивого бездельника дворянина дона Диего де ла Вега. Рядом в кадре — красивая девушка, которой он неуклюже добивается. Все это на фоне ночных подвигов разбойника в маске! Да и разбойника ли?.. Скорее, рыцаря! Заступающегося за слабых, униженных, мстящего тирану — капитану Рамону и его приспешникам. Для зрителя, сталкивающегося с бесправием жестокого мира и жаждущего торжества справедливости, сюжет словно бальзам на душу. Таинственный знак Z, оставленный ловкой рукой искусного фехтовальщика, словно печать правосудия.

Именно так ее и описывал в своем произведении Маккалли: «Шпага сеньора Зорро сделала выпад, подобно языку змеи. Зорро совершил три неуловимых движения, и на лбу Рамона появилась кроваво‑красная буква Z. «Знак Зорро! — вскричал разбойник. — Отныне вы будете носить его вечно, команданте!» Из этой сцены прозорливый Фербенкс и позаимствовал название для фильма. И именно Фербенкс придумал нынче знаменитую на весь мир, похожую на карнавальную, черную полумаску — основу образа Зорро. В отличие от литературного персонажа, где маска полностью закрывала лицо, Фербенкс избавил себя от подобного неудобства, по ходу предоставив зрителям возможность наслаждаться широчайшей, открытой, белозубой улыбкой главного героя.

Обаятельный образ благородного разбойника, созданный Фербенксом‑актером, принес небывалый успех Фербенксу‑продюсеру. Полиции пришлось ежедневно дежурить у здания кинотеатра, где шел премьерный показ, чтобы регулировать толпы зрителей. На волне кинопопулярности персонажа Джонстон Маккалли быстро сориентировался и журнально‑бульварный вариант уже под титулом «Знак Зорро» выпустил отдельным книжным изданием. Изначально он и не думал писать продолжение, но кто же откажется заработать, когда одно упоминание о Зорро несет прибыль? Вдогонку Маккалли было написано еще множество разноплановых историй, общее число которых поставит в тупик даже самых скрупулезных счетоводов. На созданном в 1919 году образе автор зарабатывал регулярными журнальными публикациями почти до самой смерти в 1958 году, а последняя книга вышла уже после его кончины!

Благодаря НЭПу, а с ним и конвертированию советского рубля фильм «Знак Зорро» триумфально прошел по советским кинотеатрам, а вскоре последовал и визит звездной пары Дуглас Фербенкс — Мери Пикфорд в СССР, между прочим, проездом через Минск. К тому времени в США Фербенкс уже выпустил сиквел «Дон Q, сын Зорро». За ним новые полнометражные ленты и сериалы про Зорро стали регулярно появляться по обе стороны Атлантики. Особенно активно образ эксплуатировали в 50 — 70‑е годы, когда в моде были вестерны и фильмы плаща и шпаги. Экранизации вольно обходились с сюжетом, оставляя лишь главное: рыцарь в черной маске, в черном плаще, на черном коне, искусный фехтовальщик и ловкий наездник появляется внезапно, исчезает мгновенно, стоит за справедливость и наказывает жадных богачей, обирающих бедных крестьян.

Детский ход Делона

Современные белорусские зрители кинодебют Зорро вековой давности с Дугласом Фербенксом могут отыскать на просторах интернета. Зато у поколения средних лет и сегодня в памяти яркий франко‑итальянский фильм с Аленом Делоном, а также голливудские экранизации на рубеже веков с дуэтом Энтони Хопкинс — Антонио Бандерас.

Идею предстать на экране в образе Зорро в середине семидесятых сорокалетнему Делону подсказал его сын Энтони. «Я хотел доставить себе удовольствие от динамического фильма, без всякого контроля над гемоглобином. Мой сын подкинул мне идею. Зорро — его любимый герой. Я был по‑прежнему в хорошей физической форме, но после «Черного тюльпана» десять лет не делал фильмов плаща и шпаги. Мститель в маске и неожиданные повороты его добродетельных приключений искушали меня. Я думал о волнующих поездках, дуэлях, амурных ситуациях и оттенке юмора — всем, что забавляет мечтающих о приключениях детей», — вспоминал любимец миллионов советских женщин.

Критики в пух и прах разнесли фильм за шаблонность персонажей, банальность сюжета, но разве может зритель устоять против смотрящих на него в масштабе широкоформатного экрана из‑под маски голубых глаз Делона, красивой музыки и длящегося почти пятнадцать минут финального поединка?.. Актер лично настаивал срежиссировать дуэль, достойную фехтовальной схватки из фильма «Скарамуш» 1952 года и заслуженно считающуюся классикой жанра. Там же, в «Скарамуше», например, подсмотрена идея эффектного эпизода с канделябрами и разрубленными свечами.

К голливудским проектам «Маска Зорро» и «Легенда Зорро» критика отнеслась более благостно. Однако даже созвездие Хопкинс — Бандерас — Зета‑Джонс и продюсирование самого Стивена Спилберга в наших широтах и близко не вызвали того щенячьего восторга, который в свое время достался Алену Делону. Именно время и стало другое, а юмор, которым была наполнена франко‑итальянская постановка, американскими спецэффектами, оказалось, не затмить.

Школа фехтования

«Зорро» — это все‑таки не героическое кино, а семейное. Веселое, немного детское. Собственно, для юных зрителей предназначались все эти шутки и, как модно сегодня называть, гэги, которыми были наполнены лучшие экранизации. Недаром среди советских подростков фильм с Аленом Делоном пользовался бешеной популярностью и был многими просмотрен, например, в Минске по всему реестру кинотеатров. От премьеры в элитном «Октябре» до многократного затирания скрипучих кресел в деревянной «Радуге». Там родители могли смело оставить свое чадо на двухчасовое «попечение Зорро», а сами отправлялись щекотать собственные нервы на недавно установленных в парке Челюскинцев аттракционах.

Всплеск популярности фехтования в семидесятые‑восьмидесятые годы был во многом обязан как раз фильмам плаща и шпаги. Благородные герои Жана Марэ и Алена Делона стали кумирами мальчишек, для которых дворовые игры были главным способом провести время. Однако в отличие от «Горбуна», «Черного тюльпана» да и историй про мушкетеров, «Зорро» стал головной болью коммунальных служб. Эпоха граффити и баллончиков с краской еще не наступила, но детвора уже активно украшала мелом или углем окрестные заборы и стены символом любимого героя. Досталось и школе, где стало обязательной забавой нарисовать на переменке на чистой доске большую Z и с нетерпением ждать реакции учительницы. Кто‑то молча стирал букву и как ни в чем не бывало переходил к уроку, вызывая разочарование у жаждущих бурной реакции. Кто‑то все‑таки попадался на нехитрую провокацию и начинал в разной степени эмоциональности читать лекцию о неуместности перенесения «глупых историй» в школу.

Несмотря на свой столетний юбилей, Зорро фактически остался там, в ушедшем ХХ веке. Для поколения нового тысячелетия эффектные махания шпагой и конные трюки стали экзотикой, далекой от реалий. На смену Зорро пришел Бэтмен. Он тоже вышел из бульварного чтива — комиксов. Только вместо шпаги уже набор сложных устройств, а вместо верного коня Торнадо — Бэтменмобиль. Пыльные сельские дороги сменились на полеты среди небоскребов. Но на герое та же черная маска, под которой так же прячется благородный человек, по ночам вершащий правосудие. Стало быть, мир по‑прежнему несовершенен, и спрос на настоящих заступников бедных и обиженных по‑прежнему высок.

ОБРАЗ

Одним из прототипов Зорро принято считать Хоакина Мурьету — полулегендарную фигуру времен калифорнийской золотой лихорадки середины ХIХ века. Кто‑то считает его бандитом, кто‑то — американским Робин Гудом. Его имя для некоторых политических активистов символизирует борьбу против англо‑американского экономического и культурного господства в Калифорнии. Белорусским читателем он более известен как персонаж одной из первых советских рок‑опер «Звезда и смерть Хоакина Мурьеты», написанной композитором Алексеем Рыбниковым на слова поэта Павла Грушко в середине семидесятых годов.

МЕСТО

Сан‑Хуан‑Капистрано — город в Калифорнии недалеко от мексиканской границы, сегодня фактически пригород Лос‑Анджелеса.

Перепечатка материалов допускается с письменного разрешения «учреждение «Редакция газеты «Зара над Нёманам».